Любовь по-немецки – 2. Особые отношения - Мара Дорст

в мире. Но из-за ограниченности во времени нам приходится выбирать между Сен-Шапель и Нотр Дам, и мы делаем свой выбор в пользу последнего, о чем я нисколько не пожалею, учитывая пожар, случившийся всего лишь несколько месяцев спустя.

Единственное, что меня удручает во Франции, это действующий в полную силу закон о запрете курения в общественных местах. Я уже привыкла в Германии, как собственно и в России, расхаживать по улицам с сигаретой в руках, но здесь это чревато административным наказанием. Поскольку мы все время торопимся, я умудряюсь курить на ходу, но с оглядкой на стражей закона. А вот в ближайшем кафе, которое мы находим за мостом, меня ждет неприятный сюрприз. Специально выбираем места на улице под навесным шатром, заказываем блинчики с ветчиной и кофе, и только я собираюсь насладиться сигаретой в тишине и покое, как появляется garçon (зд. официант) и вежливо просит меня затушить сигарету. Я, прямо сказать, сильно разочарована. Сидеть в парижском уличном кафе и не получить удовольствие по полной программе – это как – то не по-французски. Но приходится смириться.

Пообедав, бежим обратно к Нотр Дам. И надо же Сане опять повстречаться с группой военных, которые курсируют взад и вперед по площади перед собором! Их в эти дни можно встретить повсюду: обычное дело, в праздники возрастает опасность террористической угрозы. Сашка на всех парусах бросается к ним, упрашивая разрешить совместное фото. Но на этот раз ему не везет. Несмотря на его уговоры, на мои рассказы о том, что он служил в десантных войсках и чуть ли не их брат по крови, патруль твердо и вежливо отказывает моему другу.

– Пошли, – дергаю его за рукав, – а то опоздаем!

И действительно, наши попутчицы уже заходят внутрь. Майоров нехотя отказывается от своей навязчивой идеи, и мы бегом несемся к собору. Успеваем проскочить едва не в последнюю секунду, пока автоматический шлагбаум не отсек нам путь. Я не знала, что ожидает нас внутри, и это оказалось потрясением для меня, оставившим глубокий след в моей памяти навсегда. Винтовая старая узкая лестница с полустертыми от тысяч ног ступеней ведет нас наверх, на самую крышу собора, воспетого Виктором Гюго в своем романе. Лестница настолько узкая, что подниматься по ней можно только по одному. Идти тяжело из-за скользких ступеней и крутого подъема, но то, что мы увидим наверху, стоит затраченных усилий! Прежде чем выйти на воздух, мы попадаем в крошечную каморку с деревянными перекрытиями. К скошенному под углом потолку подвешен огромных размеров старый колокол. В такой каморке и жил наверное несчастный горбун, охваченный страстью к прекрасной цыганке Эсмеральде. Делаем фото и через маленькую узкую дверь выходим наружу. И вот тут-то дух захватывает от открывшегося глазам великолепия! Мы оказываемся на самом верху Нотр Дам (если не считать его шпиля), окруженные знаменитыми химерами и горгульями, которые теперь так рядом, что если бы не натянутая для безопасности сетка, я могла бы дотянуться до них рукой! Мы можем пройти по всему периметру здания, а внизу перед нами в туманной дымке раскинулся весь город Париж с высоты птичьего полета! Я замираю не в силах пошевелиться от обрушившегося на меня потрясения. Я не сплю? Я действительно на крыше Собора Парижской Богоматери, и злобная химера с выпученными глазами и крючковатым носом, воплощение грехов человеческих, так же, как и столетия назад, смотрит свысока на город страстей, раскинувшийся внизу.

К Эйфелевой башне мы подъезжаем в уже наступивших сумерках. Паркуемся немного поодаль, на улице по соседству с каким-то парком. Это последняя остановка перед завершающей день и путешествие в целом экскурсией на теплоходе. После видов на Париж с высоты Монпарнаса и собора Парижской Богоматери, мне не так уж сильно хочется подниматься наверх. Но вот вид со стороны и снизу впечатляет. Башня иллюминирована от вершины до основания, и цвет подсветки меняется каждые несколько минут. Она то ярко синяя, то белая, то красная. Цвета французского флага. Я понятия не имею, происходит это всегда, или мы снова получили приятный бонус в честь празднеств. Но выглядит это очень красиво, тем более и манера освещения также меняется от спокойной ровной до мерцающей или спускающейся волнами как на рождественской елке. Я и Саня пересекаем улицу и подходим к самому подножию башни – массивным арматурным опорам, задираем головы наверх. С этого ракурса в уходящей ввысь перспективе получаются необычные фото: широкое растопыренное основание Эйфелевой башни, резко сужающееся кверху. На этом ярком фоне нас самих почти не видно, лишь наши темные безликие силуэты. Но сама башня просто великолепна и самодостаточна, и, поверьте, она гораздо лучше смотрится без нас. Я делаю снимки во всех цветах подсветки. Мой мир сегодня перевернулся: я видела столь много такого, что даже не могла себе представить, и теперь словно пьяна от счастья и бурлящих во мне эмоций.

Мы уже рассаживаемся по местам, чтобы ехать к причалу, как вдруг Саня начинает лихорадочно шарить по карманам.

– Ох черт, я кажется потерял билет на теплоход.

Снова обыскивает все карманы в брюках, куртке, в барсетке. Ищем на полу под креслами. Все безрезультатно.

– Ладно, – придется тебе ехать одной.

Билеты на эту экскурсию желающие приобрели у нашего гида еще утром. Остальные, особенно семейные пары с детьми, выбрали на это время поездку в Диснейленд.

– Я не хочу ехать одна, – расстраиваюсь я. Не представляю себе поездку без моего друга.

Саня мнется и наконец говорит:

– Я полностью на мели. На новый билет денег не хватит. Если только ты займешь…

На минуту я задумываюсь: вдруг это «разводка». Я никогда не давала мужчинам денег взаймы, это как-то противоестественно для меня. Но я так хочу, чтобы Саня поехал со мной, что готова потерять 10 евро, даже если он мне их никогда не вернет.

– Даю тебе слово, что перечислю сразу по приезду, – говорит Сашка.

Мне становится стыдно, что он мог заметить сомнение в моих глазах. Достаю заначку и решительно протягиваю ему деньги.

– Вернешь, когда сможешь.

Вопрос еще в том, успеет ли он приобрести билет в кассе до начала экскурсии, ведь у нашего гида лишних нет, он закупал их ровно по количеству желающих. Я уже прошла с несколькими туристами нашей группы на верхнюю палубу и нервно вглядываюсь в темноту. Я заняла Сане место рядом, правда из-за почти постоянного дождя сиденья совершенно мокрые. Но на нижнюю закрытую палубу я спускаться не хочу: там хоть и тепло, и сухо, но обзор совершенно другой. К счастью, поскольку я ношу все необходимое в рюкзаке с собой, вытряхиваю пижаму и носки из пластикового пакета и стелю его на свое сиденье. Для Саниного кресла использую проспект из Лувра с планом музея и его залов, и он настолько объемный, что вполне может спасти пятую точку от промокания. У меня есть еще один на память, если этот после прогулки придет в негодность.

Наконец, вижу бегущего к причалу Майорова. Слава Богу, он успел! Машу ему рукой, и едва он запрыгивает на ступеньку, раздается урчание мотора, и мы отчаливаем. Прогулка по ночному Парижу по реке Сене на открытой палубе теплохода- это второе по силе эмоций событие после Собора Парижской Богоматери за сегодняшний день. Холодный дождь и пронизывающий ветер не могут испортить впечатление от поездки, настолько она прекрасна.

Город в ярких огнях превращается в волшебный музей под открытым небом. Исторические здания на набережных, в том числе Лувр, Нотр Дам, которые мы видели днем, сейчас выглядят совершенно иначе в красивой ночной подсветке. Мы проплываем под огромными нависающими над рекой мостами. Особенно великолепен мост Александра III, освещенный по всему периметру множеством изысканных барочных фонарей и украшенный роскошной лепниной, ангелами, золотыми пегасами и грациозными нимфами. Из динамиков под мелодию «Sous le ciel de Paris» («Под небом Парижа»), льется рассказ аудиогида на французском, английском, испанском и японском языках. Я жадно впитываю в себя воздух ночного города, ловлю мелодии и звуки, наполняющие пространство: голоса людей, приветствующих нас с мостов, далекое эхо праздничных фейерверков, шум рассекаемой воды, пенящейся по обе стороны